...Когда Тони и Питер сойдутся, более стеснительным во всей этой ситуации окажется как раз Тони - для него немного дико и непривычно открыто говорить о чем-то настолько личным, раньше в его персональные дела мало кто так глубоко вникал. В то же время рядом с тем, кто ему по-настоящему нравится, он скорее склонен робеть и смущаться, и просто тихо-тихо светиться молчаливым счастьем. В этом смысле очень показательны его отношения с Румико, например, которой он всегда был склонен уступить, и от которой в некоторые моменты впадал в тихий счастливый анабиоз (как ящерица, добравшаяся до теплого камня в солнечный день).
Питер как более привычный к их странной компашке даже и не подумает каким-то образом камуфлировать свою радость. Возможно, даже устроит вечеринку, когда поймет, что все в курсе их с Тони интереса друг к другу. Для Тони это станет некоторым шоком, но в самом приятном смысле этого слова, потому что даже Гамора поздравит его, а не пригрозит, что отрежет все самое дорогое "в случае чего"; даже Рокет сменит сарказм на милость и расстарается сказать что-нибудь, чуть вежливее, чем "две лысых едва развитых обезьяны нашли друг друга - кто бы сомневался?".

------------

...Питер достаточно быстро поймет, что заставить Тони отдыхать - это большая проблема (потому что менять свои привычки Тони не намерен, и опять же - космос, столько всего интересного! Сон для слабаков, отдых для отсталых, пока ты спишь, враг качается происходит столько всего интересного). И очень быстро усвоит, что угрозы, уговоры и даже физическое оттаскивание до постели мало к чему приводят. Однако, Питер быстро смекает, что если чем и можно Тони "зацепить" - так это "общесемейными делами", потому что восторг и изумление от того, что у него теперь, ОКАЗЫВАЕТСЯ, есть семья, у Тони будут непроходящими. Так что Питер будет хватать кого-нибудь (например, Рокета), притаскивать туда, где Тони устроил мастерскую, ставить перед этим безумным трудоголиком и с видом человека, выполнившего ответственную и важную миссию, говорить:
— Вот.
— Что вот? — честно не поймет Тони, с трудом оторвавшийся от работы и мысли о кофе.
— Рокет хочет вместе смотреть "Звездные войны", а кто, как не ты, лучше всех познакомит нас с этим шедевром? — не моргнув глазом, ответит Питер, сопровождая свои слова легким пинком в Рокета, чтобы подыграл.
— Да-да, конечно, — убедительно соврет тот, даже не понимая, о чем вообще спич (с Питером лучше не спорить, когда дело касается Тони).

Что останется делать? Пойдут смотреть. А если Тони в процессе заснет, уютно свернувшись клубочком под боком у Питера и уткнувшись в теплое плечо - так никто об этом слова не скажет. Разве что потише сделают, ага)))

Вообще, Тони любит научную фантастику. Просто у него никогда не было времени на то, чтобы вдумчиво что-то смотреть. Но тут появится уважительная причина - ведь Питер очень многого не видел, и надо восполнять пробелы в его образовании. Постепенно подтянутся и все остальные. Для них подобные "шоу" - это дикость и глупость (если вспомнить разницу в технологиях), и тот же Рокет будет ржать как сумасшедший от некоторых фильмов. Но в целом им понравится идея смотреть что-нибудь, сложившись удобной кучкой на диване, и они не будут упускать возможности это сделать.

------------

...Тони даст Питеру то, чего в его жизни почти всегда отчаянно не хватало, - нежность. В общем-то, у Стар-Лорда полно всякого в биографии, но трудно вообразить, где он мог бы получить именно ее. Даже "команда-семья" состоит не совсем из тех существ, которые на это способны. Они скорее будут скрывать свои чувства за сарказмом или смущаться; это не изменит сути (и Питер всегда чувствует их любовь и то, что они готовы ради него на все), но именно деликатный, нежный, трогательный Тони вернет его в полузабытые годы детства, когда он был простым земным мальчиком и не только нуждался в ласке, но и мог всегда получить ее от обожавшей его матери. Это совершит переворот во внутреннем мире Питера, вызовет сильнейшую эмоциональную реакцию - до слез - потому что внезапно он осознает, насколько же ему этого не хватало и как он этого хотел, даже не отдавая в том себе отчет.
Сам он в свою очередь будет нести в отношения живость и оптимизм, которых иногда не хватает слегка склонному к хандре и депрессиям Тони. И сначала Тони будет сиять отраженным светом очень лучистого Питера, а потом и сам научится (вспомнит!), как это нужно делать.
Он покажет Тони Вселенную, ее чудеса, волшебства и тайны; сам как в первый раз переоткроет для себя ее восхитительность - ведь красота в глазах смотрящего, а Питер будет смотреть в глаза Тони. Каждое их приключение будет раскрашено особенной атмосферой новизны, открытия, приключения. И пусть Рокет шутит сколько угодно про "отсталых землян", какая разница, когда во взгляде Тони появляются этот особенный свет и искры веселья? Питер очень быстро решает для себя, что разницы никакой, пусть говорит, что хочет, гораздо важнее, что он сам при этом ощущает.

------------

Реактор в груди Тони Питер не любит. Не потому, что эта штука кажется ему чужеродной или уродливой - когда много лет мотаешься по космосу в компании говорящего енота, разумного дерева, зеленой тьотки и громилы в татушках, очень быстро научаешься той поразительной степени толерантности, которая гарантированно избавляет от странных реакций в подобных ситуациях.
Просто реактор - это постоянно напоминание о том, насколько Тони уязвим, как легко причинить ему боль и вред. Не раз и не два Питер предлагает избавиться от него, ведь медицинские технологии крии сравнимы с чудесами с точки зрения землян. И каждый раз Тони отказывается. Однажды он объясняет, что события, в результате которых он заполучил реактор, очень сильно повлияли на его жизнь, но ирония ситуации заключается в том, что он их... забыл. Но все остальное... все остальное реактор помогает помнить, и он дорог как постоянное свидетельство прошлого, которое не должно повториться.
Питер понимает эти чувства как никто, ему более чем знакомо желание побега от собственной человечности с целью выжечь в памяти, что может сотворить человек, сам того не ведая. Но также он знает, как опасно цепляться за ошибки прошлого, отказываясь от шанса простить себя. Поэтому он решает, что при первой же возможности уломает Тони на то, чтобы вынуть реактор и забыть как страшный сон все, что привело к его появлению в груди. Питер отдает себе отчет, что с большой долей вероятно эти будут достаточно драматические события, и наверное, предпочтет все же, чтобы это случилось позже. Но мысленно галочку себе ставит. А пока изо всех сил старается показать Тони его же сильные и хорошие стороны, раз уж у Старка с этим проблемы. Благо, таких возможностей в их приключениях более чем достаточно.

------------

Есть события и люди, о которых Тони и Питер не говорят, хотя в какой-то момент все же делятся друг с другом полными историями, связанными с ними.
Это гласное взаимное соглашение - подобные беседы заводятся только в том случае, если инициатива исходит от того, к кому это имеет самое непосредственное отношение.
Питер иногда срывается - особенно если выпьет лишнего - и ему легко делиться с Тони. А если наутро в первый раз было стыдно... нежная улыбка и ласковые руки Тони быстро избавили от этого неуместного чувства.
Тони молчит как партизан. У него тоже бывают моменты откровений (их провоцируют определенные даты, события или встречи), и Питер знает, что говорить Старк начинает только в том случае, если его душит отчаянье. В такие моменты он сам молчит, просто крепко обнимает и старается убаюкать. А потом, когда гроза миновала, обязательно особенно подчеркнуто повторяет Тони, за что именно его любит, как тот важен для него, как не имеет значение все, что было давным-давно. Это помогает. Можно смело сказать, что долгие годы Тони не было так легко на душе, как легко ему сейчас, с этим странным получеловеком и его - их! - странной семьей.