Когда поезд остановился, коммуникатор в его ухе пискнул, и уже встав с места и продвигаясь к открывшимся дверям, Стив ответил на вызов.

— Я здесь.

— Плохие новости, — услышал он голос Клинта. — Кто-то дал Джен ответить на звонок по городскому телефону. Я не знаю, с кем она беседует, но уже кричит что-то про клевету, угрожая разрушить чью-то репутацию, чтобы посмотреть, как им это понравится. А по ходу выдает удивительно детальные подробности вашей любовной жизни. Откуда она вообще все это знает?

Стив потер рукой глаза.

— Ладно. Сними трубку с аппарата, пока еще кого-нибудь в это не втянули.

— Слишком поздно, — бесцеремонно ответил Клинт. — Тут и раньше звонили, и Люк отказался давать комментарии, потому что его обычно выставляют гомофобом. И теперь TMZ гоняет в эфире историю о том, какой Люк гомофоб. Зашибись! Он сломал стол и угрожает поцеловать Тони в губы при следующей встрече. А до этого на звонок ответил Логан, и на него уже кто-то подает в суд по поводу кое-чего из того, что он сказал. Наташа записывает все новостные выпуски и не может перестать смеяться. А, и еще, Питер хочет знать, будешь ли ты злиться, если он напишет собственную историю. Определенно, Джона требует инсайдерской информации, раз уж он друг Тони Старка.

Стив обхватил пальцами переносицу.

[...]

— Скажи Люку, все знают, что он не гомофоб. А Логану — чтобы держался подальше от телефона до новых указаний с моей стороны. Наташе передай, что когда я доберусь до дома, видеть не хочу ни одну из этих записей. И Питеру ответь, что он может писать, что ему хочется, если дождется нашего возвращения домой.

Он уже практически завершил разговор, но не смог сдержать и добавил:

— И еще скажи Люку, пусть держит свои губы при себе.
(с)