Сонное голодное добро
Название: Секс, ложь и желтая пресса
Мир: Marvel Adventures
Автор: nightwalker
Перевод: Мышка-Сетевушка
Бета: Komissar (как всегда, свет очей моих
)
Оригинал: archiveofourown.org/works/257349?view_full_work...
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Стив Роджерс/Тони Старк
Жанр: романтика, флафф, ведро котят
Саммари: Год отношений Тони и Стива в пересказе желтых изданий.
Размер: миди
Глава 1. Каминг-аут
Глава 2. Любовь под обстрелом
Глава 3. Скандальная правда
Глава 4. Дурное влияние
Глава 5. Опасная любовь
Глава 6. Сорвался!
Глава 7. Не такой уж бывший бывший
И - не отходя слишком далеко от кассы, так сказать. Название этой главы оставлено в оригинале, because of reasons, естественно.
Глава 8. Baby mama dramaГлава 8. Baby mama drama
Саммари: Правда о липовых отношениях Тони и Стива наконец-то вышла наружу. Тони расстроен, Стив умывает руки, Люк Кейдж – не гомофоб, а Наташа думает, что все это невероятно уморительно.
Superhuman Star
Baby-Mama Drama!
Тони Старк готовится стать отцом — но знает ли об этом его бойфренд?
Наследница миллионного состояния Кэти Дэр сходилась и расходилась с Тони еще в те дни, когда он не был Железным Человеком. После короткого романа, случившегося, когда Старку было слегка за двадцать, Кэти, вроде бы, пропала из его жизни. Потом она снова появилась, чтобы сообщить об их примирении и одновременно объявить о помолвке. Ни то, ни другое, впрочем, не подтвердилось. Информация о помолвке была опровергнута почти сразу — пресс-служба Старка объявила ее обманом (смотрите на странице 14 полный хронологический список бесконечных обручений Старка) — и пару не видели вместе на публике почти десять лет.
Однако, если верить мисс Дэр, именно так хотел Тони.
— Он защищал меня, — поведала она в эксклюзивном интервью нашим репортерам. — Его жизнь всегда была опасной. Он полагал, что слишком рискованно рассказывать кому-то, как много мы значим друг для друга, сначала из-за бизнес-конкурентов, а потом из-за происков врагов Железного Человека.
Возможно ли, что двухлетние отношения Старка с Румико Фуджикава, едва не закончившиеся свадьбой, стремительное любовное приключение с международной супергероиней Наташей Романовой и нынешний очень горячий союз с товарищем по команде Стивом Роджерсом — не более чем тщательное прикрытие? Осмелимся сказать: да!
Связаться с бывшими пассиями Старка для получения комментариев оказалось не просто. PR-команда Румико Фуджикава отрицает, что ее помолвка с Тони Старком была фикцией. Наташа Романова не отвечает на наши звонки. А Капитан Роджерс отказывается давать интервью. Кэти не допускает мысли, что Тони стал бы ее обманывать, но она признает, что несколько месяцев чувствовала себя некомфортно, беспокоясь о том, что Капитан Америка находится во власти заблуждений.
Кэти рассказала нам, что Старк не смог смириться с мыслью, что его первый и пока единственный ребенок родится во лжи.
— Он так рад, что станет отцом, — сказала она с любящей улыбкой. — Не может дождаться появления на свет нашего малыша. И он понимает: это означает, что ложь и тайны должны закончиться.
На вопрос о том, не волнуется ли она, что враги Железного Человека начнут охотиться за ней и нерожденным ребенком, Кэти только покачала головой.
— Он защитит нас, — заявила она, поглаживая живот. — Он всегда будет нас защищать. Тони хочет, чтобы отныне и навсегда мы были вместе. Он любит нас больше всего на свете.
* * *
Телефон завибрировал в третий раз за три минуты, и Стиву пришлось сделать над собой усилие, чтобы при ответе на звонок не выместить недовольство на самом аппарате.
— Роджерс, — произнес он ровно, игнорируя пристальные взгляды других пассажиров вагона метро. Возможно, как минимум половина из них все равно существовала только в его воображении.
— Капитан Америка! Я из Daily Exposé. Что вы можете сказать по поводу недавних заявлений о том, что ваши отношения с Тони Старком не более, чем откровенная ложь?
— Без комментариев, — ответил Стив и резко надавил на кнопку отбоя, несколько сильнее, чем было необходимо. Он поразмыслил, не выключить ли телефон совсем, хотя с ним может попытаться связаться кто-то важный, и когда на экране высветился еще один входящий с незнакомого номера, поддался этому искушению. Если будет что-то срочное, ему позвонят на коммуникатор. А единственным человеком, с которым он был заинтересован сейчас разговаривать, все равно был Тони.
Интервью с Кэти Дэр — имя казалось смутно знакомым, но Стив не думал, что они когда-либо встречались — взорвало СМИ только этим утром, но уже повсюду было полно спекуляций и развлекательных шоу на эту тему. Стив успел получить звонки от большинства местных газет — с ним пытались связаться из People и The View< — а также ему пришлось отбиваться от привычного артиллерийского огня папарацци и сотрудников таблоидов. Кажется, каждому необходимо было иметь мнение по этому вопросу, но что интересно, большинство при этом разделяло одно и то же убеждение: Тони — предатель и ублюдок. Впрочем, разнились предположения относительно того, кому он навредил больше — Стиву или Кэти.
Стив прекрасно понимал, что не нужно вступать с ними в дебаты, но ему пришлось крепко бороться с желанием отругать одного из папарацци, который набросился на него этим утром, пока он покупал подарки на Рождество. Что, в эти дни никто и не слышал о беспристрастности?
Когда поезд остановился, коммуникатор в его ухе пискнул, и уже встав с места и продвигаясь к открывшимся дверям, Стив ответил на звонок.
— Я здесь.
— Плохие новости, — услышал он голос Клинта. — Кто-то дал Джен ответить на звонок по городскому телефону. Я не знаю, с кем она беседует, но уже кричит что-то про клевету, угрожая разрушить чью-то репутацию, чтобы посмотреть, как им это понравится. А по ходу выдает удивительно детальные подробности вашей любовной жизни. Откуда она вообще все это знает?
Стив потер рукой глаза.
— Ладно. Сними трубку с аппарата, пока еще кого-нибудь в это не втянули.
— Слишком поздно, — бесцеремонно ответил Клинт. — Тут и раньше звонили, и Люк отказался давать комментарии, потому что его обычно выставляют гомофобом. И теперь TMZ* гоняет в эфире историю о том, какой Люк гомофоб. Зашибись! Он сломал стол и грозится поцеловать Тони в губы при следующей встрече. А до этого на звонок ответил Логан, и на него теперь кто-то подает в суд по поводу кое-чего из того, что он сказал. Наташа записывает все новостные выпуски и не может перестать смеяться. А, и еще, Питер хочет знать, будешь ли ты злиться, если он напишет собственную историю. Определенно, Джона требует от него инсайдерской информации, раз уж он друг Тони Старка.
Стив обхватил пальцами переносицу. Он уже поднимался на улицу, перепрыгивая через две-три ступеньки за раз – и совсем скоро очутился в суете толпы. Люди делали покупки, фонари украшали сосновые гирлянды, а маленькая группка людей весьма вольно исполняла или распевала импровизации на тему «Доброго короля Вацлава»**.
— Скажи, Люку, все знают, что он не гомофоб. А Логану — чтобы держался подальше от телефона до новых указаний с моей стороны. Наташе передай, что когда я доберусь до дома, видеть не хочу ни одну из этих записей. И Питеру ответь, что он может писать, что ему хочется, если дождется нашего возвращения домой.
Он уже практически завершил разговор, но не смог не добавить:
— И еще скажи Люку, пусть держит свои губы при себе.
И только потом отключился.
Стив терпеть не мог, когда товарищи по команде оказывались втянуты в то медиа-безумие, которое зачастую сопровождало его с Тони отношения. Это безумие само по себе он большую часть времени терпел с трудом, и обычно старался просто игнорировать. Он иногда наивно воспринимал будущее, но знал, как работает пресса, видел, как папарации выслеживают Тони, словно собаки, ожидая, что он оступится или совершит ошибку. С того самого дня, как Стив осознал свою влюбленность в этого человека, он знал, что если у них будут отношения, они развернутся под пристальным взглядом общественности. И он принял решение – еще в тот день, на Кони-Айланде — что быть с Тони, даже просто иметь шанс быть с Тони, стоило этой потери приватности. Но иногда острую боль причиняло то, как глубоко они могли засовывать нос. То, какую радость они испытывали, передавая в эфир что-то отвратительное.
Стив уважал репортеров. Мужчин и женщин — таких, как Питер — которые выходили на улицы и проводили собственные расследования, а потом освещали события настолько непредвзято, насколько могли. Людей, которые сделали своей профессией передачу другим правды, информирование публики. Это заслуживало восхищения и было проявлением смелости. Во время Второй Мировой войны были репортеры, которые встречали гибель от огня нацистов, стремясь добиться того, чтобы люди дома знали, за что сражаются их братья и сыновья, стремясь добиться того, чтобы весь мир узнал о деяниях фюрера. Стив всегда думал, что нужно мужество, чтобы пройти через этот ад невооруженным и неподготовленным, а потом вернуться назад и переживать события снова, удостоверяясь, что история рассказана. С другой стороны, люди, желающие знать, не обманом ли Тони втянул его в сексуальные отношения, вызывали у Стива желание побить стенку. Сильно.
Он сделал глубокий вдох и выпустил воздух, выдыхая вместе с ним напряжение и большую часть злости. Злость не сделает ситуацию лучше. Стив знал, что Тони будет всем этим очень расстроен. Тони это ранит, признает он сей факт или нет. И он не собирался усугублять эту ситуацию тем, чтобы появляться в его офисе разозленным. Тони примет это слишком близко к сердцу и будет винить себя.
Стоянка «Старк Индастриз» была украшена к праздникам высокой сосной, драпированной светящимися белыми гирляндами и блестящими металлическими украшениями. Стив почувствовал внезапный наплыв эмоций – будучи ребенком, он ходил с матерью в Рокфеллер-Центр, и большое сияющее дерево было одним из действительно счастливых воспоминаний, что у него от нее остались.
Рядом со зданием толпились репортеры — не очень много, и все они были из таблоидов, если Стив правильно вспомнил лица. Они собрались на тротуаре, в отдалении от стоянки и главного входа, что, вероятно, было как-то связано со здоровяком охранником, стоящим между ними и офисом. Стив узнал его – это был один из сменных телохранителей Тони для специальных событий или дней, когда Хэппи Хоган не мог присутствовать; тот самый человек, который в прошлом месяце на вечеринке исподтишка фотографировал обдолбанного и валяющегося на полу Тиберия Стоуна. Стив не мог вспомнить его имя, он даже не был на сто процентов уверен, что их представляли друг другу. Репортеры, всегда чуявшие легкую добычу, начали фотографировать Стива, пока он приближался, и выкрикивать вопросы. Он их проигнорировал.
— Сэр, — сказал телохранитель, и Стиву показалось, что голос звучит несколько настороженно.
— Тони у себя?
Охранник фыркнул и кивнул в сторону репортеров.
— Думаете, почему они тут ошиваются? Босс наверху, — он поколебался, словно хотел сказать что-то еще. — Сэр, вы же знаете, что мы с мистером Старком практически каждую минуту, когда он не в броне и не с вами?
— Знаю, — ответил Стив. — Я благодарен за то, что защищаете Тони, когда он обычный гражданский.
Охранник снова кивнул.
— Верно. Я просто хочу сказать… Если бы происходило что-то странное, мы бы знали.
Стиву потребовалась секунда на осознание, что они говорят не о возможном нарушении безопасности, а по сути, обсуждают Кэти Деэр и отношения, которые она приписывала себе и Тони.
— Я… и не думал такого, вообще-то. Подтверждение было необязательным, — ответил Стив, опять получив кивок в ответ. — Но в любом случае, я это ценю.
Охранник пожал плечами с равнодушным видом.
— Я просто говорю. Входите, сэр. Уверен, они вас ждут.
Кажется, определенно ждали. Секьюрити в холле только кивнули в знак того, что узнали Стива, когда он входил в двери, а сотрудница на ресепшене (Стив однажды видел, как она с пугающей точностью метнула в репортера степлер) просто махнула ему поверх стеклянного подсвечника и вернулась к своему компьютеру.
У Тони был частный лифт, вне основного холла, доступный только по отпечатку пальца и паролю. Стива вписали в систему много лет назад, на случай срочности (что случалось чаще, чем ему хотелось) или на тот случай, чтобы он помогал Тони улизнуть боковым выходом (что он делал только раз или два, самое большое — трижды; ну, насколько знала Пеппер).
Лифт доставил его на верхний этаж — двери открывались как раз напротив кабинета Пеппер. Сейчас он был пуст, только телефон горел как рождественская елка. Стив сочувственно поморщился. Пеппер любила папарацци еще меньше, чем он сам, хотя ей удавалось разбираться с ними гораздо лучше. А еще ведь ей приходилось заниматься и реальными делами бизнеса. Он задумался о том, какое количество сегодняшних звонков на ее номер было от членов совета директоров и инвесторов, желающих обвинить Тони в свежей грязной истории с прессой.
Стив толкнул дверь в кабинет Тони и остановился как вкопанный.
Большой телевизионный экран, обычно спрятанный за подвижной панелью на стене, был открыт и включен, хотя и без звука. Там определенно показывали очередное шоу. Фотография в правом верхнем углу по виду была сделана примерно лет десять назад, на ней — Тони и женщина, должно быть, Кэти Дэр. Хорошенькая, решил Стив, — темноволосая и с аппетитными формами; несколько юная, но и Тони тогда был моложе. Баннер внизу экрана сообщал о других новостях: поднятие цен на нефть, бомбы в Сирии, протест в Вашингтоне, недавние выборы. По мнению Стива, все это были вещи безгранично более важные, чем бывшие девушки Тони, но свобода прессы означала, что они не могут передавать только то, что ему нравится.
Все близкие друзья Тони были в кабинете. Хэппи сидел на кожаном диване у окна и чисто для проформы перебирал свой пистолет — кажется, не в первый раз. Роуди стоял у плеча Тони, внимательно глядя на Стива у входа. А Пеппер сидела на краю стола, наклонившись к Тони, и говорила ему что-то тихим взволнованным голосом. Никто не казался довольным, и Тони – Тони выглядел ужасно, хуже, чем Стив когда-либо видел с того момента, как он бросил пить.
Хозяин кабинета взглянул на Стива и тотчас полностью побледнел.
— Тони, — произнес Стив, игнорируя искаженное выражение лица Пеппер и то, как Роуди, кажется, передвинулся, чтобы стоять между ним и другом.
Но Тони перебил его. Он встал и ткнул пальцем в телевизор.
— Это не мой ребенок, — сказал он, голос его звучал хрипло и устало. Стив даже не хотел думать о том, сколько раз Тони уже настаивал на этом, сколько людей ему поверило. — Это не мой ребенок, она не моя девушка, не моя невеста, или что там еще. Мы встречались две недели, Стив. Две недели, почти десять лет назад, и я с того времени ее не видел.
Он взмахнул руками, и в этом жесте было что-то беспомощное.
— Она звонит, и Пеппер не пропускает ее звонки. Она пишет записки, которые я не читаю. И все равно каждые несколько лет находится какой-нибудь репортер без настоящей истории, который решает, что у нас супер-романтическая история встреч и расставаний. Но это не правда. Не правда. Я бы так не поступил.
Он сглотнул, у него перехватило горло, а дыхание сбилось. Но слова звучали совершенно уверенно.
— Я бы не стал так поступать ни с кем, Стив, но особенно — с тобой. Я не изменяю и не имею интрижек на стороне. Я клянусь, она врет.
— Ладно, — сказал Стив. Тони удивленно моргнул, потом опустил кулаки на стол и наклонился вперед.
— Ладно? Это все, что ты можешь сказать? Ладно?
— Примерно так, — ответил Стив. Он обогнул стол, похлопал по руке Пеппер и кивнул Роуди, который расслабился, но смотрел на Стива взглядом, обещавшим боль и гибель, если тот произнесет хоть одно неверное слово. — Я верю тебе. Я с самого начала не думал, что это правда.
— Ты не… — Тони уставился на него. — Ты так не думал?
— Нет. Тони, — Стив поймал в ладони руку Тони. — Есть две причины, по которым эта история не может быть правдой.
— Две причины, — повторил тот настороженно.
— Ты не предатель, — сказал Стив тихо. Он осознавал, что три пары глаз наблюдают за ним, но не обращал на это внимания. Эти люди были семьей Тони дольше, чем сам он был с ним знаком, они имели право знать, что Стив собирается остаться для него хорошим другом. — Ты сам это сказал. Ты бы никогда ни с кем так не поступил. Ты не легко открываешь свое сердце, и никогда никого бы так не предал. Даже на секунду не сомневайся, что я всегда это знал.
Тони закрыл глаза.
— Возможно, ты единственный человек из живущих на этой Земле, кто может назвать меня верным.
— Я могу перечислить как минимум дюжину таких людей. Твои друзья знают лучше, — Стив погладил большим пальцем губу Тони, потом запечатлел на ней мягкий поцелуй.
Тони сделал глубокий вдох и, кажется, слегка расслабился.
— Ты сказал, две причины?
Стив пожал плечами.
— Первая — единственная, имеющая значение. Но чисто с логической точки зрения она лжет, — он наклонил голову и прижался лбом ко лбу Тони. — Ты же сделал вазектомию, когда тебе был 21 год. Поэтому ребенок не может быть твоим.
— Я, — Тони уставился на него широко распахнутыми глазами, потом уронил голову Стиву на плечо, побуждая того обнять его. – Я же сделал вазектомию. Господи. Как ты это узнал? Я тебе никогда не говорил.
— Говорил. Много лет назад, когда ты пил. Ты рассказывал о Говарде и о том, что не повторишь его ошибок. Ты сказал, что это был твой подарок самому себе на 21-летие – уверенность, что ты никогда не сломаешь жизнь бедному ребенку, наградив таким отцом, как ты, - Стив сделал вид, что не заметил, как Пеппер вздрогнула, а Роуди нахмурился. Он знал, что его преимущественно теплые воспоминания о Говарде Старке были отчетливо в меньшинстве по сравнению с впечатлением остальных об этом человеке. Стив давным-давно принял тот факт, что за годы во льдах, Говард изменился, и не в лучшую сторону. – Мне всегда казалось, ты забыл, о чем мы тогда говорили, и это не та тема, которую можно невзначай затронуть в обычной беседе, поэтому…
Тони рассмеялся ему в плечо.
— Господи. Господи. Когда я увидел утром интервью, мне показалось, что мир рушится, а ты просто… ты веришь мне, - он отодвинулся и потер ладонями лицо. — Ребята, дайте нам минутку, хорошо?
Он дождался, пока остальные уйдут и Пеппер закроет за собой дверь, оставляя их наедине, а потом отошел на несколько шагов от стола и обманчиво легким тоном сказал:
— Если ты просто пытаешься помочь мне сохранить лицо перед остальными, то можешь быть честен. Я предпочту услышать это сейчас, а не позже.
Иногда Стиву хотелось выследить каждого из тех, из-за кого Тони так быстро был готов поверить, что с ним поступят бесчестно, и лично отделать каждого щитом. Он начал бы с отца Тони. Мыль о том, насколько заманчивой казалась перспектива, беспокоила лишь совсем чуть-чуть.
Он подавил знакомое чувство обиды и раздражения от того, что Тони мог подумать, будто он сам будет настолько бесчестным. Это не было связано непосредственно с ним. И единственный способ доказать Тони, что он не будет обращаться с ним, как остальные, — оставаться на его стороне, доверять ему и ждать, пока тот сам это поймет. Тони потребовалось время, чтобы понять, когда они просто дружили, и Стив осознавал, что теперь они медленно осваивали совсем новую территорию. Он будет терпелив. Тони этого стоит.
Поэтому он просто сел на край стола и снова взял в руки ладонь Тони.
— Теперь мы одни. Не надо сохранять лицо. И я по-прежнему верю тебе, — он сплел пальцы их правых рук. — Я по-прежнему люблю тебя.
Тони наклонил голову и слегка улыбнулся.
— Это испытание — быть со мной рядом, да?
Стив покачал головой, сильнее сжимая руку Тони, пока тот не пожал в ответ.
— Мне жаль, что тебе приходится через такое проходить. Ты не заслуживаешь того, чтобы люди обращались с тобой подобным образом, - он попытался, но без успеха, не беспокоиться о том, как Тони отвернулся и посмотрел в сторону, как в его глазах ярко горели сомнение и самобичевание. — Почему она делает это? Деньги? Надеется, что ты заплатишь ей, чтобы она отстала?
— Она не… — Тони умолк и попытался найти подходящие слова. — Она не здорова. Мы всего лишь несколько раз появились на людях, а Кэти в прямом смысле этого слова уже планировала нашу свадьбу и придумывала имена нашим детям. Я разорвал наши отношения, сказал, что она слишком торопится, и проснулся следующей ночью от того, что она стояла надо мной с пистолетом.
— Боже, — сказал Стив, и Тони поспешил продолжить.
— Она не причинила мне вреда. Кэти не очень ясно мыслила. Она создала в воображении эти липовые отношения и это ненастоящее будущее, которое стало для нее реальностью. И когда я с ней порвал… Полагаю, это разбило ей сердце, и не важно, что все это были лишь фантазии.
— Ты рассказал об этом властям?
— Нет, — на лице Тони появилось то же по-ослиному упрямое выражение, которое было свойственно ему, когда кто-то пытался убедить его выйти из мастерской и поспать, или доказать, что не надо встраивать в броню Железного Человека новые гаджеты. — Я не хотел так ее компрометировать. Я позвонил ее единственной живой родственнице, какой-то дальней кузине, и ее поместили в клинику для душевнобольных. Кэти была там долгое время, и нет никаких сведений о подобных инцидентах.
— Но она по-прежнему зациклена на тебе? — спросил Стив. — И у тебя нет судебного запрета против нее?
Он легко мог представить описанную сцену, и от этого по спине бегали мурашки.
— Тони, это не рациональное поведение.
Тони с сомнением кивнул.
— Не думаю, что она когда-либо пыталась прийти и лично встретиться со мной. Если и так, охранники ее просто не пустят. А случись такая ситуация раньше, Пеппер получила бы судебный запрет, хочу я того, или нет.
— Сделай это. Пожалуйста, — сказал Стив. — Если не что-то еще, это лишит ее части доверия со стороны людей, если она попытается еще раз выкинуть что-то подобное.
Тони ухватился за руку Стива.
— Кэти не… Она в клинике, Стив. Репортеры не могут просто войти в больницу и начать брать у пациентов интервью. Кто-то заплатил тому журналисту, чтобы вся эта история выплыла наружу.
Кто-то. Кто-то, у кого были причины желать, чтобы имя Тони вываляли в дерьме; кто-то, кто хотел ранить их обоих одним ударом. Кто-то, кто и раньше использовал таблоиды, чтобы причинить Тони вред. Стив сделал глубокий вдох и так же медленно выдохнул.
— Я уже знаю, кто это, ведь так?
Губы Тони дрогнули в подобии ухмылки.
— Ага. Вероятно. Я не могу это доказать… возможно, мы никогда это не докажем. Интервью, с которого все началось, написал фрилансер, человек, который раньше никогда не продавал такие истории. Судя по тому, что удалось выяснить Пеппер, он работал под псевдонимом.
Стиву хотелось что-нибудь сильно стукнуть. А еще ему хотелось прижать Тони к груди и никогда никого к нему не подпускать. Но ни то, ни другое не решит их проблем.
— Когда-нибудь в обозримом будущем нам придется иметь дело с Тиберием Стоуном.
Тони тяжело вздохнул.
— Ага. Пеппер и Роуди уже прочитали мне утром лекцию на эту тему. Я знаю. И я договорился по поводу теста на отцовство на завтра, - он устало и слабо улыбнулся Стиву. — Это, возможно, и фальсификация, но потребуется несколько дней, чтобы со всем этим разобраться. И если Кэти действительно беременна, пусть мы оба знаем, что ребенок не может быть моим, но репортеры захотят доказательств из третьих источников.
Идея была хорошей, хотя в глубине души Стив хотел заставить их всех верить Тони на слово.
— Я пойду с тобой.
— Ты не обязан, — сказал Тони почти равнодушно. Он запустил пальцы в волосы Стива, так, как делал, когда работал допоздна, а Стив засыпал рядом с ним или положив голову ему на колени. — Возможно, тебе будет проще, если ты отстранишься на несколько дней, пока все не успокоится.
- Я сделаю вид, что ты никогда мне этого не говорил, - сказал Стив тихо, но решительно.
Тони взглянул на него, и даже если он выглядел слегка удивленным решительным тоном Стива, по большей части на его лице было облегчение.
— Мне так повезло, что у меня есть ты. До сих пор не понимаю, как это случилось.
Это могло звучать самоуничижительно и мрачно, но все, что Стив услышал в голосе Тони, — изумление сродни тому, которое испытывал сам Стив, когда задумывался о том, какова вероятность того, что после войны, целой жизни, проведенной во сне во льдах — в общей сложности девяносто лет — он влюбился в собственного лучшего друга.
— Тебе надо тут еще что-то делать? Я подожду и отвезу тебя домой.
— Когда ты пришел, Пеппер как раз пыталась убедить меня сдаться и взять выходной, — Тони сжал руку Стива в ответ. — Я, возможно, избегал возвращения домой и встречи с тобой. Со всеми вами.
Он слегка пожал плечами.
— Если бы я помнил разговор про вазектомию, я бы, возможно, меньше паниковал.
Он притянул Стива для поцелуя, мягкого и нежного, но не целомудренного — Тони редко вызывал в Стиве чувства, которые можно было бы описать как целомудренные — но неторопливого.
— Воспользуйся советом Пеппер, — сказал Стив через какое-то время. — Возьми выходной, пойдем со мной. Мы можем пообедать где-нибудь в тихом местечке, и ты поможешь мне выбрать подарок для Джен на Рождество, потому что я думаю, она будет плакать, если я куплю ей еще один свитер. Потом мы пойдем домой, выключим все телефоны и будем игнорировать телевидение. И я проведу всю ночь, доказывая тебе, как мне повезло, что у меня есть ты.
— Господи, — сказал Тони как минимум пятый раз за пятнадцать минут. — Нам даже не надо идти домой. Есть совершенно прекрасный диван прямо тут, и Пеппер сюда не войдет, пока мы не дадим зеленый свет. Мы могли бы просто…
Он замолчал на полуслове, и Стив инстинктивно сжал его сильнее, когда понял, что Тони смотрит на экран телевизора.
— Не смотри туда, — сказал Стив. — Просто игнорируй. Мы можем заняться всем этим завтра после теста на отцовство.
— О, мой Бог, — выдохнул Тони шокированно и восхищенно. Его глаза были широко распахнуты, а губы сложились в порочную улыбку. — Стив. Стив. Сегодня мой День Рождения? Пауэр-Мэн и Железный Кулак целуются в прямом эфире. О, мой Бог. Все мои шутки по поводу их броманса прошу считать задним числом правдой!
Стив глянул через плечо на телевизор, где показывали, как Люк и Дэнни Рэнд занимались чем-то, похожим на весьма эротичный страстный поцелуй. Это совершенно оттеснило с экранов историю Тони.
— Ха, — произнес он. — Лишь бы он по-прежнему не пытался поцеловать тебя.
* TMZ – вебсайт, посвященный новостям, связанным со знаменитостями, и группа передач примерно о том же.
en.wikipedia.org/wiki/TMZ
en.wikipedia.org/wiki/TMZ_on_TV
** Добрый король Вацлав – рождественский гимн, в котором рассказывается о короле Вацлаве, пожелавшем облагодетельствовать бедного крестьянина в холодный зимний день. Вацлав Первый, герцог Богемии – реальный исторический персонаж. Один из вариантов текста с переводом можно посмотреть вот здесь: www.amalgama-lab.com/songs/l/loreena_mckennitt/...
Мир: Marvel Adventures
Автор: nightwalker
Перевод: Мышка-Сетевушка
Бета: Komissar (как всегда, свет очей моих
)Оригинал: archiveofourown.org/works/257349?view_full_work...
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Стив Роджерс/Тони Старк
Жанр: романтика, флафф, ведро котят
Саммари: Год отношений Тони и Стива в пересказе желтых изданий.
Размер: миди
Глава 1. Каминг-аут
Глава 2. Любовь под обстрелом
Глава 3. Скандальная правда
Глава 4. Дурное влияние
Глава 5. Опасная любовь
Глава 6. Сорвался!
Глава 7. Не такой уж бывший бывший
И - не отходя слишком далеко от кассы, так сказать.
Название этой главы оставлено в оригинале, because of reasons, естественно. Глава 8. Baby mama dramaГлава 8. Baby mama drama
Саммари: Правда о липовых отношениях Тони и Стива наконец-то вышла наружу. Тони расстроен, Стив умывает руки, Люк Кейдж – не гомофоб, а Наташа думает, что все это невероятно уморительно.
Superhuman Star
Baby-Mama Drama!
Тони Старк готовится стать отцом — но знает ли об этом его бойфренд?
Наследница миллионного состояния Кэти Дэр сходилась и расходилась с Тони еще в те дни, когда он не был Железным Человеком. После короткого романа, случившегося, когда Старку было слегка за двадцать, Кэти, вроде бы, пропала из его жизни. Потом она снова появилась, чтобы сообщить об их примирении и одновременно объявить о помолвке. Ни то, ни другое, впрочем, не подтвердилось. Информация о помолвке была опровергнута почти сразу — пресс-служба Старка объявила ее обманом (смотрите на странице 14 полный хронологический список бесконечных обручений Старка) — и пару не видели вместе на публике почти десять лет.
Однако, если верить мисс Дэр, именно так хотел Тони.
— Он защищал меня, — поведала она в эксклюзивном интервью нашим репортерам. — Его жизнь всегда была опасной. Он полагал, что слишком рискованно рассказывать кому-то, как много мы значим друг для друга, сначала из-за бизнес-конкурентов, а потом из-за происков врагов Железного Человека.
Возможно ли, что двухлетние отношения Старка с Румико Фуджикава, едва не закончившиеся свадьбой, стремительное любовное приключение с международной супергероиней Наташей Романовой и нынешний очень горячий союз с товарищем по команде Стивом Роджерсом — не более чем тщательное прикрытие? Осмелимся сказать: да!
Связаться с бывшими пассиями Старка для получения комментариев оказалось не просто. PR-команда Румико Фуджикава отрицает, что ее помолвка с Тони Старком была фикцией. Наташа Романова не отвечает на наши звонки. А Капитан Роджерс отказывается давать интервью. Кэти не допускает мысли, что Тони стал бы ее обманывать, но она признает, что несколько месяцев чувствовала себя некомфортно, беспокоясь о том, что Капитан Америка находится во власти заблуждений.
Кэти рассказала нам, что Старк не смог смириться с мыслью, что его первый и пока единственный ребенок родится во лжи.
— Он так рад, что станет отцом, — сказала она с любящей улыбкой. — Не может дождаться появления на свет нашего малыша. И он понимает: это означает, что ложь и тайны должны закончиться.
На вопрос о том, не волнуется ли она, что враги Железного Человека начнут охотиться за ней и нерожденным ребенком, Кэти только покачала головой.
— Он защитит нас, — заявила она, поглаживая живот. — Он всегда будет нас защищать. Тони хочет, чтобы отныне и навсегда мы были вместе. Он любит нас больше всего на свете.
* * *
Телефон завибрировал в третий раз за три минуты, и Стиву пришлось сделать над собой усилие, чтобы при ответе на звонок не выместить недовольство на самом аппарате.
— Роджерс, — произнес он ровно, игнорируя пристальные взгляды других пассажиров вагона метро. Возможно, как минимум половина из них все равно существовала только в его воображении.
— Капитан Америка! Я из Daily Exposé. Что вы можете сказать по поводу недавних заявлений о том, что ваши отношения с Тони Старком не более, чем откровенная ложь?
— Без комментариев, — ответил Стив и резко надавил на кнопку отбоя, несколько сильнее, чем было необходимо. Он поразмыслил, не выключить ли телефон совсем, хотя с ним может попытаться связаться кто-то важный, и когда на экране высветился еще один входящий с незнакомого номера, поддался этому искушению. Если будет что-то срочное, ему позвонят на коммуникатор. А единственным человеком, с которым он был заинтересован сейчас разговаривать, все равно был Тони.
Интервью с Кэти Дэр — имя казалось смутно знакомым, но Стив не думал, что они когда-либо встречались — взорвало СМИ только этим утром, но уже повсюду было полно спекуляций и развлекательных шоу на эту тему. Стив успел получить звонки от большинства местных газет — с ним пытались связаться из People и The View< — а также ему пришлось отбиваться от привычного артиллерийского огня папарацци и сотрудников таблоидов. Кажется, каждому необходимо было иметь мнение по этому вопросу, но что интересно, большинство при этом разделяло одно и то же убеждение: Тони — предатель и ублюдок. Впрочем, разнились предположения относительно того, кому он навредил больше — Стиву или Кэти.
Стив прекрасно понимал, что не нужно вступать с ними в дебаты, но ему пришлось крепко бороться с желанием отругать одного из папарацци, который набросился на него этим утром, пока он покупал подарки на Рождество. Что, в эти дни никто и не слышал о беспристрастности?
Когда поезд остановился, коммуникатор в его ухе пискнул, и уже встав с места и продвигаясь к открывшимся дверям, Стив ответил на звонок.
— Я здесь.
— Плохие новости, — услышал он голос Клинта. — Кто-то дал Джен ответить на звонок по городскому телефону. Я не знаю, с кем она беседует, но уже кричит что-то про клевету, угрожая разрушить чью-то репутацию, чтобы посмотреть, как им это понравится. А по ходу выдает удивительно детальные подробности вашей любовной жизни. Откуда она вообще все это знает?
Стив потер рукой глаза.
— Ладно. Сними трубку с аппарата, пока еще кого-нибудь в это не втянули.
— Слишком поздно, — бесцеремонно ответил Клинт. — Тут и раньше звонили, и Люк отказался давать комментарии, потому что его обычно выставляют гомофобом. И теперь TMZ* гоняет в эфире историю о том, какой Люк гомофоб. Зашибись! Он сломал стол и грозится поцеловать Тони в губы при следующей встрече. А до этого на звонок ответил Логан, и на него теперь кто-то подает в суд по поводу кое-чего из того, что он сказал. Наташа записывает все новостные выпуски и не может перестать смеяться. А, и еще, Питер хочет знать, будешь ли ты злиться, если он напишет собственную историю. Определенно, Джона требует от него инсайдерской информации, раз уж он друг Тони Старка.
Стив обхватил пальцами переносицу. Он уже поднимался на улицу, перепрыгивая через две-три ступеньки за раз – и совсем скоро очутился в суете толпы. Люди делали покупки, фонари украшали сосновые гирлянды, а маленькая группка людей весьма вольно исполняла или распевала импровизации на тему «Доброго короля Вацлава»**.
— Скажи, Люку, все знают, что он не гомофоб. А Логану — чтобы держался подальше от телефона до новых указаний с моей стороны. Наташе передай, что когда я доберусь до дома, видеть не хочу ни одну из этих записей. И Питеру ответь, что он может писать, что ему хочется, если дождется нашего возвращения домой.
Он уже практически завершил разговор, но не смог не добавить:
— И еще скажи Люку, пусть держит свои губы при себе.
И только потом отключился.
Стив терпеть не мог, когда товарищи по команде оказывались втянуты в то медиа-безумие, которое зачастую сопровождало его с Тони отношения. Это безумие само по себе он большую часть времени терпел с трудом, и обычно старался просто игнорировать. Он иногда наивно воспринимал будущее, но знал, как работает пресса, видел, как папарации выслеживают Тони, словно собаки, ожидая, что он оступится или совершит ошибку. С того самого дня, как Стив осознал свою влюбленность в этого человека, он знал, что если у них будут отношения, они развернутся под пристальным взглядом общественности. И он принял решение – еще в тот день, на Кони-Айланде — что быть с Тони, даже просто иметь шанс быть с Тони, стоило этой потери приватности. Но иногда острую боль причиняло то, как глубоко они могли засовывать нос. То, какую радость они испытывали, передавая в эфир что-то отвратительное.
Стив уважал репортеров. Мужчин и женщин — таких, как Питер — которые выходили на улицы и проводили собственные расследования, а потом освещали события настолько непредвзято, насколько могли. Людей, которые сделали своей профессией передачу другим правды, информирование публики. Это заслуживало восхищения и было проявлением смелости. Во время Второй Мировой войны были репортеры, которые встречали гибель от огня нацистов, стремясь добиться того, чтобы люди дома знали, за что сражаются их братья и сыновья, стремясь добиться того, чтобы весь мир узнал о деяниях фюрера. Стив всегда думал, что нужно мужество, чтобы пройти через этот ад невооруженным и неподготовленным, а потом вернуться назад и переживать события снова, удостоверяясь, что история рассказана. С другой стороны, люди, желающие знать, не обманом ли Тони втянул его в сексуальные отношения, вызывали у Стива желание побить стенку. Сильно.
Он сделал глубокий вдох и выпустил воздух, выдыхая вместе с ним напряжение и большую часть злости. Злость не сделает ситуацию лучше. Стив знал, что Тони будет всем этим очень расстроен. Тони это ранит, признает он сей факт или нет. И он не собирался усугублять эту ситуацию тем, чтобы появляться в его офисе разозленным. Тони примет это слишком близко к сердцу и будет винить себя.
Стоянка «Старк Индастриз» была украшена к праздникам высокой сосной, драпированной светящимися белыми гирляндами и блестящими металлическими украшениями. Стив почувствовал внезапный наплыв эмоций – будучи ребенком, он ходил с матерью в Рокфеллер-Центр, и большое сияющее дерево было одним из действительно счастливых воспоминаний, что у него от нее остались.
Рядом со зданием толпились репортеры — не очень много, и все они были из таблоидов, если Стив правильно вспомнил лица. Они собрались на тротуаре, в отдалении от стоянки и главного входа, что, вероятно, было как-то связано со здоровяком охранником, стоящим между ними и офисом. Стив узнал его – это был один из сменных телохранителей Тони для специальных событий или дней, когда Хэппи Хоган не мог присутствовать; тот самый человек, который в прошлом месяце на вечеринке исподтишка фотографировал обдолбанного и валяющегося на полу Тиберия Стоуна. Стив не мог вспомнить его имя, он даже не был на сто процентов уверен, что их представляли друг другу. Репортеры, всегда чуявшие легкую добычу, начали фотографировать Стива, пока он приближался, и выкрикивать вопросы. Он их проигнорировал.
— Сэр, — сказал телохранитель, и Стиву показалось, что голос звучит несколько настороженно.
— Тони у себя?
Охранник фыркнул и кивнул в сторону репортеров.
— Думаете, почему они тут ошиваются? Босс наверху, — он поколебался, словно хотел сказать что-то еще. — Сэр, вы же знаете, что мы с мистером Старком практически каждую минуту, когда он не в броне и не с вами?
— Знаю, — ответил Стив. — Я благодарен за то, что защищаете Тони, когда он обычный гражданский.
Охранник снова кивнул.
— Верно. Я просто хочу сказать… Если бы происходило что-то странное, мы бы знали.
Стиву потребовалась секунда на осознание, что они говорят не о возможном нарушении безопасности, а по сути, обсуждают Кэти Деэр и отношения, которые она приписывала себе и Тони.
— Я… и не думал такого, вообще-то. Подтверждение было необязательным, — ответил Стив, опять получив кивок в ответ. — Но в любом случае, я это ценю.
Охранник пожал плечами с равнодушным видом.
— Я просто говорю. Входите, сэр. Уверен, они вас ждут.
Кажется, определенно ждали. Секьюрити в холле только кивнули в знак того, что узнали Стива, когда он входил в двери, а сотрудница на ресепшене (Стив однажды видел, как она с пугающей точностью метнула в репортера степлер) просто махнула ему поверх стеклянного подсвечника и вернулась к своему компьютеру.
У Тони был частный лифт, вне основного холла, доступный только по отпечатку пальца и паролю. Стива вписали в систему много лет назад, на случай срочности (что случалось чаще, чем ему хотелось) или на тот случай, чтобы он помогал Тони улизнуть боковым выходом (что он делал только раз или два, самое большое — трижды; ну, насколько знала Пеппер).
Лифт доставил его на верхний этаж — двери открывались как раз напротив кабинета Пеппер. Сейчас он был пуст, только телефон горел как рождественская елка. Стив сочувственно поморщился. Пеппер любила папарацци еще меньше, чем он сам, хотя ей удавалось разбираться с ними гораздо лучше. А еще ведь ей приходилось заниматься и реальными делами бизнеса. Он задумался о том, какое количество сегодняшних звонков на ее номер было от членов совета директоров и инвесторов, желающих обвинить Тони в свежей грязной истории с прессой.
Стив толкнул дверь в кабинет Тони и остановился как вкопанный.
Большой телевизионный экран, обычно спрятанный за подвижной панелью на стене, был открыт и включен, хотя и без звука. Там определенно показывали очередное шоу. Фотография в правом верхнем углу по виду была сделана примерно лет десять назад, на ней — Тони и женщина, должно быть, Кэти Дэр. Хорошенькая, решил Стив, — темноволосая и с аппетитными формами; несколько юная, но и Тони тогда был моложе. Баннер внизу экрана сообщал о других новостях: поднятие цен на нефть, бомбы в Сирии, протест в Вашингтоне, недавние выборы. По мнению Стива, все это были вещи безгранично более важные, чем бывшие девушки Тони, но свобода прессы означала, что они не могут передавать только то, что ему нравится.
Все близкие друзья Тони были в кабинете. Хэппи сидел на кожаном диване у окна и чисто для проформы перебирал свой пистолет — кажется, не в первый раз. Роуди стоял у плеча Тони, внимательно глядя на Стива у входа. А Пеппер сидела на краю стола, наклонившись к Тони, и говорила ему что-то тихим взволнованным голосом. Никто не казался довольным, и Тони – Тони выглядел ужасно, хуже, чем Стив когда-либо видел с того момента, как он бросил пить.
Хозяин кабинета взглянул на Стива и тотчас полностью побледнел.
— Тони, — произнес Стив, игнорируя искаженное выражение лица Пеппер и то, как Роуди, кажется, передвинулся, чтобы стоять между ним и другом.
Но Тони перебил его. Он встал и ткнул пальцем в телевизор.
— Это не мой ребенок, — сказал он, голос его звучал хрипло и устало. Стив даже не хотел думать о том, сколько раз Тони уже настаивал на этом, сколько людей ему поверило. — Это не мой ребенок, она не моя девушка, не моя невеста, или что там еще. Мы встречались две недели, Стив. Две недели, почти десять лет назад, и я с того времени ее не видел.
Он взмахнул руками, и в этом жесте было что-то беспомощное.
— Она звонит, и Пеппер не пропускает ее звонки. Она пишет записки, которые я не читаю. И все равно каждые несколько лет находится какой-нибудь репортер без настоящей истории, который решает, что у нас супер-романтическая история встреч и расставаний. Но это не правда. Не правда. Я бы так не поступил.
Он сглотнул, у него перехватило горло, а дыхание сбилось. Но слова звучали совершенно уверенно.
— Я бы не стал так поступать ни с кем, Стив, но особенно — с тобой. Я не изменяю и не имею интрижек на стороне. Я клянусь, она врет.
— Ладно, — сказал Стив. Тони удивленно моргнул, потом опустил кулаки на стол и наклонился вперед.
— Ладно? Это все, что ты можешь сказать? Ладно?
— Примерно так, — ответил Стив. Он обогнул стол, похлопал по руке Пеппер и кивнул Роуди, который расслабился, но смотрел на Стива взглядом, обещавшим боль и гибель, если тот произнесет хоть одно неверное слово. — Я верю тебе. Я с самого начала не думал, что это правда.
— Ты не… — Тони уставился на него. — Ты так не думал?
— Нет. Тони, — Стив поймал в ладони руку Тони. — Есть две причины, по которым эта история не может быть правдой.
— Две причины, — повторил тот настороженно.
— Ты не предатель, — сказал Стив тихо. Он осознавал, что три пары глаз наблюдают за ним, но не обращал на это внимания. Эти люди были семьей Тони дольше, чем сам он был с ним знаком, они имели право знать, что Стив собирается остаться для него хорошим другом. — Ты сам это сказал. Ты бы никогда ни с кем так не поступил. Ты не легко открываешь свое сердце, и никогда никого бы так не предал. Даже на секунду не сомневайся, что я всегда это знал.
Тони закрыл глаза.
— Возможно, ты единственный человек из живущих на этой Земле, кто может назвать меня верным.
— Я могу перечислить как минимум дюжину таких людей. Твои друзья знают лучше, — Стив погладил большим пальцем губу Тони, потом запечатлел на ней мягкий поцелуй.
Тони сделал глубокий вдох и, кажется, слегка расслабился.
— Ты сказал, две причины?
Стив пожал плечами.
— Первая — единственная, имеющая значение. Но чисто с логической точки зрения она лжет, — он наклонил голову и прижался лбом ко лбу Тони. — Ты же сделал вазектомию, когда тебе был 21 год. Поэтому ребенок не может быть твоим.
— Я, — Тони уставился на него широко распахнутыми глазами, потом уронил голову Стиву на плечо, побуждая того обнять его. – Я же сделал вазектомию. Господи. Как ты это узнал? Я тебе никогда не говорил.
— Говорил. Много лет назад, когда ты пил. Ты рассказывал о Говарде и о том, что не повторишь его ошибок. Ты сказал, что это был твой подарок самому себе на 21-летие – уверенность, что ты никогда не сломаешь жизнь бедному ребенку, наградив таким отцом, как ты, - Стив сделал вид, что не заметил, как Пеппер вздрогнула, а Роуди нахмурился. Он знал, что его преимущественно теплые воспоминания о Говарде Старке были отчетливо в меньшинстве по сравнению с впечатлением остальных об этом человеке. Стив давным-давно принял тот факт, что за годы во льдах, Говард изменился, и не в лучшую сторону. – Мне всегда казалось, ты забыл, о чем мы тогда говорили, и это не та тема, которую можно невзначай затронуть в обычной беседе, поэтому…
Тони рассмеялся ему в плечо.
— Господи. Господи. Когда я увидел утром интервью, мне показалось, что мир рушится, а ты просто… ты веришь мне, - он отодвинулся и потер ладонями лицо. — Ребята, дайте нам минутку, хорошо?
Он дождался, пока остальные уйдут и Пеппер закроет за собой дверь, оставляя их наедине, а потом отошел на несколько шагов от стола и обманчиво легким тоном сказал:
— Если ты просто пытаешься помочь мне сохранить лицо перед остальными, то можешь быть честен. Я предпочту услышать это сейчас, а не позже.
Иногда Стиву хотелось выследить каждого из тех, из-за кого Тони так быстро был готов поверить, что с ним поступят бесчестно, и лично отделать каждого щитом. Он начал бы с отца Тони. Мыль о том, насколько заманчивой казалась перспектива, беспокоила лишь совсем чуть-чуть.
Он подавил знакомое чувство обиды и раздражения от того, что Тони мог подумать, будто он сам будет настолько бесчестным. Это не было связано непосредственно с ним. И единственный способ доказать Тони, что он не будет обращаться с ним, как остальные, — оставаться на его стороне, доверять ему и ждать, пока тот сам это поймет. Тони потребовалось время, чтобы понять, когда они просто дружили, и Стив осознавал, что теперь они медленно осваивали совсем новую территорию. Он будет терпелив. Тони этого стоит.
Поэтому он просто сел на край стола и снова взял в руки ладонь Тони.
— Теперь мы одни. Не надо сохранять лицо. И я по-прежнему верю тебе, — он сплел пальцы их правых рук. — Я по-прежнему люблю тебя.
Тони наклонил голову и слегка улыбнулся.
— Это испытание — быть со мной рядом, да?
Стив покачал головой, сильнее сжимая руку Тони, пока тот не пожал в ответ.
— Мне жаль, что тебе приходится через такое проходить. Ты не заслуживаешь того, чтобы люди обращались с тобой подобным образом, - он попытался, но без успеха, не беспокоиться о том, как Тони отвернулся и посмотрел в сторону, как в его глазах ярко горели сомнение и самобичевание. — Почему она делает это? Деньги? Надеется, что ты заплатишь ей, чтобы она отстала?
— Она не… — Тони умолк и попытался найти подходящие слова. — Она не здорова. Мы всего лишь несколько раз появились на людях, а Кэти в прямом смысле этого слова уже планировала нашу свадьбу и придумывала имена нашим детям. Я разорвал наши отношения, сказал, что она слишком торопится, и проснулся следующей ночью от того, что она стояла надо мной с пистолетом.
— Боже, — сказал Стив, и Тони поспешил продолжить.
— Она не причинила мне вреда. Кэти не очень ясно мыслила. Она создала в воображении эти липовые отношения и это ненастоящее будущее, которое стало для нее реальностью. И когда я с ней порвал… Полагаю, это разбило ей сердце, и не важно, что все это были лишь фантазии.
— Ты рассказал об этом властям?
— Нет, — на лице Тони появилось то же по-ослиному упрямое выражение, которое было свойственно ему, когда кто-то пытался убедить его выйти из мастерской и поспать, или доказать, что не надо встраивать в броню Железного Человека новые гаджеты. — Я не хотел так ее компрометировать. Я позвонил ее единственной живой родственнице, какой-то дальней кузине, и ее поместили в клинику для душевнобольных. Кэти была там долгое время, и нет никаких сведений о подобных инцидентах.
— Но она по-прежнему зациклена на тебе? — спросил Стив. — И у тебя нет судебного запрета против нее?
Он легко мог представить описанную сцену, и от этого по спине бегали мурашки.
— Тони, это не рациональное поведение.
Тони с сомнением кивнул.
— Не думаю, что она когда-либо пыталась прийти и лично встретиться со мной. Если и так, охранники ее просто не пустят. А случись такая ситуация раньше, Пеппер получила бы судебный запрет, хочу я того, или нет.
— Сделай это. Пожалуйста, — сказал Стив. — Если не что-то еще, это лишит ее части доверия со стороны людей, если она попытается еще раз выкинуть что-то подобное.
Тони ухватился за руку Стива.
— Кэти не… Она в клинике, Стив. Репортеры не могут просто войти в больницу и начать брать у пациентов интервью. Кто-то заплатил тому журналисту, чтобы вся эта история выплыла наружу.
Кто-то. Кто-то, у кого были причины желать, чтобы имя Тони вываляли в дерьме; кто-то, кто хотел ранить их обоих одним ударом. Кто-то, кто и раньше использовал таблоиды, чтобы причинить Тони вред. Стив сделал глубокий вдох и так же медленно выдохнул.
— Я уже знаю, кто это, ведь так?
Губы Тони дрогнули в подобии ухмылки.
— Ага. Вероятно. Я не могу это доказать… возможно, мы никогда это не докажем. Интервью, с которого все началось, написал фрилансер, человек, который раньше никогда не продавал такие истории. Судя по тому, что удалось выяснить Пеппер, он работал под псевдонимом.
Стиву хотелось что-нибудь сильно стукнуть. А еще ему хотелось прижать Тони к груди и никогда никого к нему не подпускать. Но ни то, ни другое не решит их проблем.
— Когда-нибудь в обозримом будущем нам придется иметь дело с Тиберием Стоуном.
Тони тяжело вздохнул.
— Ага. Пеппер и Роуди уже прочитали мне утром лекцию на эту тему. Я знаю. И я договорился по поводу теста на отцовство на завтра, - он устало и слабо улыбнулся Стиву. — Это, возможно, и фальсификация, но потребуется несколько дней, чтобы со всем этим разобраться. И если Кэти действительно беременна, пусть мы оба знаем, что ребенок не может быть моим, но репортеры захотят доказательств из третьих источников.
Идея была хорошей, хотя в глубине души Стив хотел заставить их всех верить Тони на слово.
— Я пойду с тобой.
— Ты не обязан, — сказал Тони почти равнодушно. Он запустил пальцы в волосы Стива, так, как делал, когда работал допоздна, а Стив засыпал рядом с ним или положив голову ему на колени. — Возможно, тебе будет проще, если ты отстранишься на несколько дней, пока все не успокоится.
- Я сделаю вид, что ты никогда мне этого не говорил, - сказал Стив тихо, но решительно.
Тони взглянул на него, и даже если он выглядел слегка удивленным решительным тоном Стива, по большей части на его лице было облегчение.
— Мне так повезло, что у меня есть ты. До сих пор не понимаю, как это случилось.
Это могло звучать самоуничижительно и мрачно, но все, что Стив услышал в голосе Тони, — изумление сродни тому, которое испытывал сам Стив, когда задумывался о том, какова вероятность того, что после войны, целой жизни, проведенной во сне во льдах — в общей сложности девяносто лет — он влюбился в собственного лучшего друга.
— Тебе надо тут еще что-то делать? Я подожду и отвезу тебя домой.
— Когда ты пришел, Пеппер как раз пыталась убедить меня сдаться и взять выходной, — Тони сжал руку Стива в ответ. — Я, возможно, избегал возвращения домой и встречи с тобой. Со всеми вами.
Он слегка пожал плечами.
— Если бы я помнил разговор про вазектомию, я бы, возможно, меньше паниковал.
Он притянул Стива для поцелуя, мягкого и нежного, но не целомудренного — Тони редко вызывал в Стиве чувства, которые можно было бы описать как целомудренные — но неторопливого.
— Воспользуйся советом Пеппер, — сказал Стив через какое-то время. — Возьми выходной, пойдем со мной. Мы можем пообедать где-нибудь в тихом местечке, и ты поможешь мне выбрать подарок для Джен на Рождество, потому что я думаю, она будет плакать, если я куплю ей еще один свитер. Потом мы пойдем домой, выключим все телефоны и будем игнорировать телевидение. И я проведу всю ночь, доказывая тебе, как мне повезло, что у меня есть ты.
— Господи, — сказал Тони как минимум пятый раз за пятнадцать минут. — Нам даже не надо идти домой. Есть совершенно прекрасный диван прямо тут, и Пеппер сюда не войдет, пока мы не дадим зеленый свет. Мы могли бы просто…
Он замолчал на полуслове, и Стив инстинктивно сжал его сильнее, когда понял, что Тони смотрит на экран телевизора.
— Не смотри туда, — сказал Стив. — Просто игнорируй. Мы можем заняться всем этим завтра после теста на отцовство.
— О, мой Бог, — выдохнул Тони шокированно и восхищенно. Его глаза были широко распахнуты, а губы сложились в порочную улыбку. — Стив. Стив. Сегодня мой День Рождения? Пауэр-Мэн и Железный Кулак целуются в прямом эфире. О, мой Бог. Все мои шутки по поводу их броманса прошу считать задним числом правдой!
Стив глянул через плечо на телевизор, где показывали, как Люк и Дэнни Рэнд занимались чем-то, похожим на весьма эротичный страстный поцелуй. Это совершенно оттеснило с экранов историю Тони.
— Ха, — произнес он. — Лишь бы он по-прежнему не пытался поцеловать тебя.
* TMZ – вебсайт, посвященный новостям, связанным со знаменитостями, и группа передач примерно о том же.
en.wikipedia.org/wiki/TMZ
en.wikipedia.org/wiki/TMZ_on_TV
** Добрый король Вацлав – рождественский гимн, в котором рассказывается о короле Вацлаве, пожелавшем облагодетельствовать бедного крестьянина в холодный зимний день. Вацлав Первый, герцог Богемии – реальный исторический персонаж. Один из вариантов текста с переводом можно посмотреть вот здесь: www.amalgama-lab.com/songs/l/loreena_mckennitt/...
Он в одежке, и не простой, а в старой форме, мимими)))
